В одну из смен приехала к нам вожатая, большая любительница, как оказалось, оперы. В том, смысле, что очень любила петь арии из них. Голос у нее, конечно, был, но, сами понимаете, когда тебе тринадцать лет, там не до того, чтобы оценивать вокальные данные, тем более по таким серьезным музыкальным произведениям. А девушка эта, видимо, настолько была увлечена всеми этими "песнями", что вокруг себя ничего не замечала. И, чуть что, сразу вклинивалась со своими ариями. Надо сказать, что мероприятия, на которых можно было демонстрировать свои таланты, проходили у нас через день, так что можно представить, как эта девушка надоела нам к середине смены. Ну, действительно, как относится к тому, что она пела арии, к примеру, на КВН? Или там, "Что, Где, Когда?". Но девушка эта была настолько уверена в том, что мы любим оперу так же, как она, что даже не думала прекращать свои выступления.
Так вот, в ту смену у нас была запланирована военно-патриотическая игра "Зарница". Для ее проведения были приглашены курсанты Бабушкинского Высшего Пограничного Училища при КГБ СССР. Приехали они с настоящим оружием, с двумя БТРами, взрывпакетами и тому подобным. И, естественно, такие мужики, да еще с оружием, что, безусловно, добавляло им мужественности, не могли не произвести самого благоприятного впечатления на наших вожатых.
После того, как беготня по полям и лесам, сопровождаемая стрельбой-пальбой из всех видов имеющегося автоматического оружия, залпами БТРов, ревом сигнальных ракет СХТ-70, испуганными криками населения близлежащих деревень, закончилась, по доброй традиции, был устроен концерт самодеятельности, дабы отблагодарить дорогих нашим сердцам курсантов-погранцов за труды.
Ну, понятное дело, наша дорогая подруга не смогла устоять перед соблазном не произвести впечатления на молодых красавцев своим талантом.
После того, как было объявлено о том, что "Сейчас выступит вожатая третьего отряда, которая исполнит для Вас арию из оперы "Евгений Онегин" (названия самой арии, я, к сожалению, не помню), добрая треть зрителей в спешном порядке покинула зал со словами "Ну, блин, начинается". А зря.
На сцену выходит наша героиня, кутаясь в белую шаль. На ее лице - загадочная улыбка человека, предвкушающего эффект, который, как она думала, сейчас будет произведен на неокрепшие души курсантов. Она закатывает глаза, будто ее охватывает невообразимое блаженство духа, и начинает петь. Пела, она, надо признать увлеченно, без микрофона, закрыв глаза. Что касается публики, то, как говорится, "толпа похолодела". Курсанты, конечно, не могли не обратить внимание на ее выступление. Попробуй тут не обрати, когда раздается такой рев. Им-то, погранцам, может быть, было и интересно, они же это дело первый раз наблюдали.
В общем, картина такая: девка эта на сцене завывает, народ, оставшийся в зале, закрыв глаза, дремлет, курсанты вежливо глядят на сцену, понимая, что это для них человек так надрывается.
Тут я замечаю, что начальник наш со своим заместителем лезут на сцены с разных ее краев и скрываются за боковыми кулисами. Так как я, прекрасно зная этих людей, понимал, что просто так они никогда никуда не полезли бы, то стал внимательно наблюдать за выступлением, ожидая чего-нибудь необычного.
Необычное не заставило себя долго ждать. Ария как раз подходила к концу, выступающая вытягивала последнюю ноту, предвкушая восторг, который испытывают пограничники, внимая ее пению, дремлющий в зале народ недовольно морщился во сне. Все как обычно.
Неожиданно к выступавшей сзади, с двух сторон, с тех мест из-за кулис, где по моим расчетам должны были находиться Игорь Владимирович с Александром Валентиновичем, по сцене покатились два предмета цилиндрической формы. В это же самое время оба наших начальника сошли со сцены в зал. И, что самое интересное, из цилиндриков этих торчали тлеющие веревочки … Так это же …
БАБАХ, БАБАХ!!!
Грохот был необычайный. Взрывпакеты сработали с разницей в секунду. Серенада была остановлена, как говорится, на вздохе, вожатая, захлопнув свою пасть, замолчала, как срезанная бандитской пулей.
Народ в зале вздрогнул, как один человек и проснулся. Погранцы, видимо, рефлекс сработал, потянулись к несуществующим автоматам, решив, видимо, что "Зарница", на самом деле, еще не закончилась.
Исполнительница арий постояла на сцене с широко раскрытыми глазами еще несколько секунд и, вцепившись руками в собственную шаль, потемневшую от пороховой гари, по всей видимости, пребывая в состоянии эстетического шока, начала спускаться в зал.
Сначала все подумали, что так оно все и должно было быть. Что в Большом Театре в конце этой арии тоже грохочет взрыв. Для усиления, так сказать, эффекта. Но достаточно было взглянуть на лица начальников, чтобы истина открылась во всей своей красе.
Таких аплодисментов в ее адрес еще не звучало. Зал грохотал от гомерического хохота и рукоплесканий. Хотя, непонятно было, кому хлопали, то ли исполнительнице, то ли веселой парочке. Понятно было, что они тоже прекрасно осознавали, как дети устали от арий. Ну и намекнули, так по-своему, в свойственной только им, манере …
К чести этой вожатой , нужно отметить, что чувство юмора у нее было развито так же, как и голос. По этому, уже через полчаса пребывания в медпункте, где ей давали успокоительное, одновременно заставляя нюхать ватку, смоченную в нашатырном спирте (ну, и вообще, приводили в чувство), она уже весело смеялась вместе со всеми над этим происшествием. Надо мне говорить, что после этого она избегала исполнять свои арии? Несмотря, кстати, на неоднократные просьбы пионеров, сопровождаемые хитрыми улыбками и подмигиванием. |